Подъем в 8:00, умываемся, одеваемся и к девяти на аэродром. Сегодня у меня всё та же головная боль — заправка. Неужели опять вся эта тягомотина с нефтебазой и её директором единороссом? Но всё решается просто. Оказывается, вчера аэропорт был не в курсе, что у меня с ФКП «Аэропорты Севера» заключен договор, в том числе и на топливное обеспечение. Когда вчера мне говорили, что у аэропорта своего топлива нет, слегка лукавили. И вот теперь нас заправят именно эти аэропортовым топливом. Ну наконец-то, хоть раз повезло.

Нас приехал проводить и сделать несколько кадров у вертолёта вчерашний знакомый, зам. главного редактора газеты «Путь Развития» Ярошенко Алексей Петрович. И он нам сильно помог. Вчера вечером и сегодня утром мы безуспешно пытались дозвониться до главы администрации посёлка Русское Устье. Прилетать без предупреждения — это как приходить в гости без разрешения. Не красиво. Но телефон, который нам дали в администрации, не отвечал. Мобильная связь в Русском Устье не работает, а у нас был только домашний телефон. Алексей Петрович имел какие-то другие телефоны и сумел-таки найти главу посёлка, предупредив о нашем прилёте. Спасибо огромное!

Мы расплачиваемся за топливо и услуги. Залили 290 литров основного бака + 100 литров дополнительного. Путь до Черского (посёлок Нижнеколымск) вроде бы не столь дальний — около 600 км, но мы предварительно летим в село Русское Устье. Запускаемся, полетели. Путь до селения совсем не долгий и вскоре мы уже садимся за селом в точку, указанную GPS-навигатором. Глушимся, а уже видим, как в нашу сторону бежит человек. Вы не туда сели — вам на южную сторону, там у нас обозначена площадка и огни горят. Взлетаем, обходим посёлок — и правда, площадка с колдуном (ветроуказателем) и лампами по четырём сторонам.

Знакомимся, представляемся. Человек, бежавший к нашему вертолёту, и есть глава поселковой администрации — тот самый до которого мы не могли дозвониться. В конце концов его предупредили о нашем прилёте, и удивлён он не был. Сожалел только, что поздно предупредили, а то бы они подготовились получше. Но мы персоны простые — чего к нам готовиться? То ли дело неделю назад тут были гости! Алексей Васильевич Киселёв — так зовут нашего хозяина и гида рассказывает, что недавно прошло довольно громкое празднование 375-летие села. Сюда приезжали большие гости из Якутска, фольклёрные и танцевальные ансамбли, вот и сцена, где разворачивались торжества. Алексей Васильевич с улыбкой говорит, что селяне отсыпаются теперь после этого праздника. Ох и устали все от этой суеты и огромного числа приезжих.

Русское Устье — это ведь не просто посёлок. По преданиям жителей села, Русское Устье было основано в конце XVI века русскими поморами, выходцами из старых владений Новгорода Великого (предположительно около 1570 года), бежавшими от преследований опричников Ивана Грозного. Однако официальная летопись ведётся от первого упоминания о селе 1638 года, когда отряд тобольского казака Ивана Реброва открыл морской путь на Индигирку. Русское Устье — своеобразный заповедник старинной северо-русской культуры. Здесь вдали от торговых путей законсервировался северно-великорусский язык 16 века. Именно эти факты и влекли нас сюда.

Конечно, за последнее столетие, когда селом стали заниматься учёные-этнографы, а особенно за советское время, дух древней Руси выветрился. Пропал — вернее был сохранён лишь в книгах — диалект жителей села. Но такова жизнь. Вместе с тем, история Русского Устья никуда не делась, и мы хотели бы к ней прикоснуться. Проходим по небольшой деревне — тут сейчас живёт полторы сотни человек. Ничего примечательного внешне нет, деревня как деревня. Только удивительно, что стоит она уже почти 400 лет в этих богом забытых местах, недалеко от берега сурового Северного Ледовитого океана. Удивительно, что русские люди появились в этих местах еще до прихода сюда якутов — тут раньше жили только редкие роды эвенов и юкагиров. Удивительно, как вообще можно было во времена Ивана Грозного преодолевать огромные расстояния в этих неприветливых условиях, а потом еще и выживать, не имея нормального инструмента, будучи оторванными от всего мира.

Снимаем и делаем панораму возле памятника русским первопроходцам, воздвигнутого еще в советское время, когда праздновали 350-летие села. Алексей Васильевич рассказывает, что в основании памятника имеется капсула, которую надлежало вскрыть спустя 50 лет — в 2038 году. Вообще-то, русское Устье не обделено вниманием путешественников. Когда-то именно отсюда начал свой великий поход Семён Дежнёв, открывший край континента на востоке. Здесь, в Русском Устье, стоит памятник полярному летчику Отто Кальвицу, впервые прилетевшему сюда в 1929 году. Кстати, у этого памятника мы тоже сфотографировались — коллега ведь! Здесь провёл несколько месяцев и лечился известный путешественник на велосипеде Глеб Травин. Он остановился тут в 1931 году в ходе своего беспримерного путешествия вокруг СССР на велосипеде (да-да, он наш предтеча, пусть и на другом виде транспорта!).

Промёрзли основательно. Дует ветер с севера, на посёлок медленно надвигается туман. Влажно и холодно. Мы начали слегка дёргаться по поводу погоды — не накрыл бы… Заходим в тёплое помещение домика администрации. Вот так лето! Нас угощают горячим чаем и вкуснейшим малосолёным гольцом. Рыба свежая и нежная на вкус. Такая же, как была тогда, на мысе Саблера. Я полюбил её теперь. Алексей Васильевич делает нам неожиданные и оттого двойне приятные подарки — вручает книги известного краеведа Алексей Чикачёва. Я узнал об этом человеке и прочитал его повесть «На велосипеде по Арктике» еще года готовился к маршруту и изучал наследие Глеба Травина. Теперь нам вручают его внушительную книгу о Русском Устье, а Алексей Васильевич подписывает каждую индивидуально. Обязательно прочитаю по возвращении домой! Радушный хозяин поселка вручает нам подписанные книги, значки в честь празднования 375-летия села, а мы в ответ — наши сувениры и вымпелы.Мы фотографируемся на память.

Часа полтора пролетели незаметно. Туман с севера всё закрыл, но нам на юго-восток, а там более-менее свободно. Прощаемся с человеком, самим олицетворяющим историю, ведь его фамилия среди двух самых старинных фамилий, ведущих историю со времени основания села почти 4 столетия назад! Но у нас в планах еще одно небольшое дело. Здесь, в 40 километрах от Русского Устья, в месте, называемом Станчик имеется достопримечательность — единственная сохранившаяся церковь Русского Устья и самая северная в мире старинная русская православная церковь. Она была поставлена в XVIII веке в голой тундре, где до ближайшего строевого леса около 1000 километров.

Находим эту совсем небольшую покосившуюся церквушку. Садимся, вокруг болото, и мы в наших кроссовках тут же промокаем. Как спасают наш вертолёт «медвежьи лапы»! Они позволяют без опаски садиться на мягкие от мхов заболоченные участки, где голая лыжа ушла бы на полметра. Ходим вокруг, фотографируем. Смотрим — с другой стороны речки, от небольшой рыбацкой заимки к нам едет лодка-моторка. Подходит женщина зрелых лет, представляется Зоей. Видно, что она соскучилась по общению. Рассказывает, что живут они тут с мужем-рыбаком уже долгие годы. Муж лет 30 назад приехал сюда с Украины. Им нравится такая жизнь, спокойная и размеренная. Подняли двоих детей, которые давно выросли и работают в Якутске. Но они с мужем перебираться в город не хотят. Шумно, суетно. Им тут нравится. Летом ловят рыбу на реках, зимой перебираются ближе к морю (там, у Ледовитого океана теплей!) и рыбачат в озёрах. Мы рассказываем о нашей экспедиции. Заговорились… Но пора прощаться. Уже полдня прошло в наших путешествиях к Рускому Устью и сюда — на Станчик.

Взлетаем и сначала летим на юг. Надо выбраться из под низкого покрывала облаков, ложащихся туманом на землю ближе к морю. Потом постепенно отворачиваем на восток, к аэропорту Черский, у посёлка Нижнеколымск, где мы должны заправиться. Смотрю на топливомер — ого, сколько мы сожгли топлива! Вроде пролетели-то километров 150 всего. Однако летали мы довольно медленно, а для R66 чем быстрее, тем экономичней. Особенность газотурбинного двигателя в том, что в отличие от двигателя внутреннего сгорания, на малых режимах он потребляет почти столько же топлива, как и на больших. Разница в расходе топлива ну процентов 20 при разнице в режимах на 50%. Это означает, что лучше не летать медленно. Вся энергия уходит на бесполезное висение, а не на движение. Мы пролетели по расстоянию вроде бы немного, но сожгли уже полбака! С такими полётами мы, пожалуй, и до Черского не дотянем. Перекачиваем из дополнительного бака наш запас, и я продолжаю нервничать. Мы только начали полёт к месту назначения, еще километров 500 ходу, а бак уже неполный. Мы даже запрашиваем штаб, есть ли по пути аэродромы с топливом. Потом всерьёз начинаем думать, не лучше ли вернуться в Чокурдах для дозаправки. Но более тщательные прикидки показывают, что должны долететь. Хотя придется сжечь весь бак. Я злюсь на себя. Не летают так в Заполярье… А вдруг непогоду обходить? Вот так сядешь без топлива посреди тундры.. Это ведь не средняя полоса, где везде есть и люди, и кров, и пища. Тут единственное спасение — вертолёт. Мы нервозно шутим, сколько будет стоить бочка керосина, доставленная на Ми-8, а главное, сколько её ждать!

По пути мы встречаем очень интересные горные образования. Это скальные останцы выветривания, каменные столбы, как в Маньпупунёре. Но тут их несметное количество, сотни! Надо будет потом узнать, что это за такое место? Мы снимаем видео. Вот бы сесть и наделать интересных фотографий. Место удивительное! Но топлива в обрез, и я даже боюсь снизить скорость, чтобы не уменьшить нашу топливную эффективность. Летим еще час. Чёрт, на пути встают дождевые очаги. Этого я и боялся. Придётся их обходить и тратить на это драгоценные литры топлива.

Но очаги вроде бы небольшие, и мы вскоре обходим три или четыре, и вот уже на горизонте появилась яркая полоса — там хорошая погода! Летели всю дорогу при довольно низкой облачности, благо тундра позволяет лететь хоть на 50 метрах. Но при подходе к Черскому погода становится отличной — выглядывает солнце и полоса непогоды остается за нашей спиной. Перед нами огромное, широкое водное пространство. Это Колыма в низовьях. Оказывается, это могучая и полноводная река! Еще 15 минут, и мы заходим на посадку в аэропорт Черский. Стрелка топливомера колышется с большой амплитудой в такт с плесканиями остатков керосина в баке. По моим ощущениям остаток минут на 30 полёта, не больше. Нет, негоже так летать…

Садимся. Как всегда мы окружены вниманием. Сходится весь аэродромный люд.С нами знакомится и задаёт вопросы, одновременно пытаясь фотографировать, корреспондент SakhaNews Алексей Курило. Но моя забота сейчас — заправить борт. Погода звенит. Настроение хорошее от того, что долетели мы без приключений, и на этой волне мы совершаем дурацкую ошибку. Делаем вывод, что пока есть запал, настроение и остаток дня, надо лететь в Певек, минуя Билибино, которое в горах. Зачем нам шариться по горам? Можно обойти горный массив Анюйского хребта с севера, по кромке океана. Это дольше, но надёжней. Вторая моя ошибка — я не стал мониторить погоду на маршруте. Обычно я запускаю наш спутниковый Интернет и на планшете iPad начинаю смотреть синоптические карты и прогнозы. Почему-то сейчас мне подумалось, что погода не может меняться на небольшом пятачке суши — тут лететь по прямой всего-то около 300 км. Ну что это для могучей природы?

Однако, помня недавние нервы по поводу топлива, я прошу Витю залить помимо полного основного, еще 200 литров в дополнительный бак. При такой заправке наша загрузка предельно высока. Но уже приходилось летать с ней. К тому же, тут с Колымы как раз по полосе дует приличный ветер — он поможет быстро перескочить на косую обдувку несущего винта и недолго насиловать двигатель. Иду в здание аэропорта. Пока мне оформляют документы, встречаюсь с руководителем «Аэропорта Черский» Филютчиком Николаем Андреевичем. Директор аэропорта рассказывает о богатой прошлой истории авиации Нижней Колымы и о скудном дне настоящем. Интересный человек начальник аэропорта и очень интересно рассказывает. Видно, что человек он авиационный и всей душой болеет за авиацию. Но, к сожалению, мы должны лететь — прощаемся.

Мы уже находились на перроне и готовили вертолёт к полёту, когда к нам подъехал глава Нижнеколымского района Иван Павлович Суздалов. Он пригласил остановиться в посёлке, но увы, мы уже назначили себе цель и стремимся к ней. Нам приятно внимание и гостеприимство местной администрации, но с сожалением вынуждены попрощаться, чтобы завершить сегодня наш полёт уже в Певеке.

Тяжелый взлёт, но почти сразу на косой обдувке. Летим вниз по Колыме, в обход гор. Но чем дальше мы продвигаемся на север, тем тревожней на душе. Вот только что еще светило солнышко, а тут уже сплошная облачность и она всё ниже и ниже. Ого, наша путевая скорость 147 км/час, и это при том, что приборная 200 км/час. Вот это ветерок, причём весь встречный! Ветер с океана мне не нравится. Чем это закончилось — и тоже ближе к вечеру — на Таймыре, еще свежо в памяти. Боюсь выносных туманов. Их природа та же, как природа парка, идущего из морозильной камеры холодильника. Охлаждённый воздух с ледяного океана попадает на более теплую землю, и вся влага тут же выпадает в виде росы, вот вам и туман.

Я думал, что вдоль самого берега будут нулевые высоты, но ошибался. В некоторых местах сопки начинаются непосредственно из океана. Это самое хреновое. Нижняя кромка облачности тут так низко, что превышения в сотню метров уже в облаках. Путь вдоль берега преграждает довольно высокая гора. Слева океан затянут туманом. Справа — вход в долину. Смотрим по карте высот — низкая долина глубоко врезается в горный массив. Поскольку облачность тем выше, чем дальше от океана, есть шанс перескочить хребет в невысоком месте, там, где облака уже достаточно высоко. Но проходим всю долину — несколько десятков километров и упираемся в тупик. Тут горы растут и вершины в облаках. В одном месте перевал кажется довольно низким — ну может сотни три метров. Возвращаемся назад, лезем на перевал. Нет, тут начинается облачность. Но, судя по карте, этот перевал вот-вот, в какой-то сотне-другой метров. Мы решаем дойти до истока ручья по его руслу, перевалить на другую сторону и начать спуск по такому же ручью с другой стороны. Скорость снизил до 20-30 узлов, высота — пара метров. Поползли в тумане вдоль ручья. Видимость метров сто есть, так что куда летим — видно. Долетаем до истока ручья. Перед нами стена метров десять, не больше. Судя по карте высот — она и есть перевал на ту сторону хребта, но что сверху — не видно, а взлетать и терять видимость земли я не хочу. Виктор выходит из вертолета, берёт ручную рацию и восходит на стену. Докладывает — передо мной плоское место, для посадки пригодное. Дальше ничего не видно. Я взлетаю и сажусь рядом с Виктором — уже на плоскогорье. Мы забрались на перевал. Туман кажется становится плотнее. Уже не просто белизна, а она становится тусклей — закат. 27 июля на этой широте, согласно информации навигатора, полярный день закончен. Это означает, что солнце теперь заходит за горизонт и становится немного темней и холодней. Это — астрономическое начало осени. Снова ползём по плоскогорью к другой стороне, где должен брать исток другой ручей, текущий вниз. Он выведет нас в долину на другую сторону. Долетаем до края перевала. Перед нами — белая пустота! Вперед уже ничего не видно, а земля резко уходит вниз. Вниз идёт довольно крутой обрыв, как чашка до краёв заполненный молоком. Приехали! Летим обратно — и там то же самое. Мы в западне!

Чёрт его дери. Опять влипли. Зачем мы пёрлись на эту гору при сгущающемся тумане? Это азарт. Желание выползти как можно скорей. Как ослик за морковкой, мы лезли за спасением, пока не попали в ловушку. Второй раз мы летим под вечер, и второй раз мы попадаем в ту же самую ситуацию. Всё! Надо заканчивать летать вечером у океана. Только солнце способно бороться с туманом, но его придётся ждать до утра. На часах 22:00, а значит ждать придётся долго. Настроение на нуле. Есть не хочется. На улице сильный ветер с океана, несущий туман. Быстро стараемся утеплиться. Я снова надеваю штаны от BASK снизу, а сверху — джинсы. Опять достаём наши пуховики, в дополнение к ним — шапочки. Стало теплей. Но 5 минут на этом ледяном тумане и вся куртка мокрая. Смотрю на бортовой термометр, всего +3*С. Это даже холодней, чем было у бухты Гафнер Фьорд. А главное — ветер намного сильней. Витя резонно опасается диких зверей. Гора рядом с нами так и называется — «медвежья гора». Он достаёт ружьё и патроны.

Пока что-то еще видно, идем к краю обрыва, чтобы посмотреть, насколько он крутой и куда ведёт. Он и вправду крутой, 45-50 градусов. Спускаемся ниже и вскоре уже не видим верха. Но склон и не думает заканчиваться. Спустились метров на сто и пошли обратно. Бессмысленно. Всё равно придется ждать, пока туман рассеется. Вернувшись к вертолёту, пытаемся как-то устроиться в тесной кабине. Тут хотя бы не дует. Стекло уже непрозрачное от осевшего тумана снаружи. Вертолёт стоит так удачно, что мне удаётся, не выходя из кабины, сориентировать терминал Инмарсат на спутник и запустить Интернет. Погода довольно безрадостная, судя по данным метеопрограммы. Но интересно, что в Певеке, до которого отсюда сотни три километров, совершенно ясно! Да, вот они — выверты северной погоды.

Написав на Facebook о нашем положении и перекинувшись несколькими фразами с нашим штабом, отключаю связь. Батареи надо беречь, неизвестно сколько еще придётся сидеть. Вполне может получиться, что и не один день. Кое как найдя позу, каждый из нас начинает дремать. Я не могу уснуть. Думаю, как нам теперь спрыгивать с этой дурацкой горы. На этих мыслях день и закончился. Полночь.

P.S. Итог дня — пройдено 915 км за 5:22 летных часа