Мы встали утром, ничем не отличающимся от ночи, глотнули чаю и быстро засобирались. Сегодня нам нужно перелететь на аэродром, заправиться и двинуть в дальнюю дорогу — на озеро Таймыр, а оттуда на мыс Челюскин. Но перед этим нужно заехать в администрацию, расплатиться за гостиницу, заскочить на погранзаставу и поблагодарить администрацию за гостеприимство. Мы едем на УАЗике-буханке по пыльной, отсыпанной чёрным шлаком из котельной, дороге и разговариваем с водителем Александром, почти коренным диксончанином, приехавшим сюда с родителями в детстве. Он многое знает про экспедиции Шпаро, рассказыват про Челингарова и о многих других людях, бывавших здесь. Его мнения не очень позитивны, он настроен достаточно скептически. Наверное, его можно понять, ведь вся новейшая история освоения Арктики проходила на его глазах, и к чему всё это привело ясно без слов.

Сначала к пограничникам. Нас встречает молодой лейтенант, он делает копии с наших документов, интересуется нашей экспедицией. Мы рассказываем, оставляем ему наш вымпел и уже свободны. Всё очень быстро. Заезжаем в администрацию Диксона. Приличное административное здание, резко контрастирующее с видами из окна. Нас снова встречает Александр Александрович. Мы говорим благодарственные слова, ведь действительно, нам пришлось бы туго, если бы нам не разрешили сесть на вертолётной площадке посёлка, если бы не гостиница и машина от администрации. У нас берут небольшое интервью для местного издания, мы фотографируемся у карты Таймыра, ненадолго заходим в гости к главе администрации. На прощанье нам делают замечательные подарки — книги о Диксоне и значки с эмблемой города. Огромнейшее спасибо, дорогие диксонские друзья! Несмотря на разруху и запустение в посёлке, радушие диксончан всё то же. И это внушает надежды…

Мы запрашиваем аэропорт на перелёт с материка на остров и буквально через несколько минут уже заходим на посадку в знаменитом аэродроме. Аэродром большой, но абсолютно пустой. Виден лишь памятник самолёту Ли-2, который я знаю по фотографиям. Мы садимся на перроне. Времени до вылета достаточно — план подан на 13:00 местного времени и у нас в запасе еще часа два. Мы основательно заправляем наш борт — полный основной бак и 200 литров в дополнительный.

Мыс Челюскин — это удалённая полярная станция и погранзастава, находящиеся на самой северной точке материка Евразия и, соответственно, на самом севере материковой части России. С Челюскина до ближайшего действующего аэродрома — а это наш Диксон или Хатанга — далеко, около 800 километров. Наш запас хода, с учётом дополнительного топливного бака, не менее 1000 км. на самом деле, даже больше — в пределе до 1200 км. Но это не гарантировано. Вертолёт летит в воздухе и зависит от ветров. Если ветер встречный, запас хода меньше. Поэтому, в отличие от автомобилей, расход топлива у воздушных судов считается не на 100 км, а на час полёта. расход топлива вертолёта Robinson R66 около 90 литров в час. Основной топливный бак — 297 литров. Дополнительный — тоже примерно 290. Выходит, что у нас на борту при полной заправке примерно 580 литров топлива, что при расходе 90 литров в час даёт нам возможность лететь не менее 6 часов (с учетом необходимого остатка топлива, согласно ФАП). Средняя скорость вертолёта 110 узлов или порядка 200 км/час. Выходит, что наш радиус — 1200 км. Однако, как я уже говорил, всё зависит от ветра. Он может быть не только попутным, но и встречным, что уменьшает путевую скорость.Кроме того, свою лепту вносит и загрузка вертолёта. Если, как у нас, он загружен полностью, то он летит медленней. А еще есть такие вещи, как промежуточные посадки. Иногда мы их совершаем, чтобы поснимать, размяться (а Виктор — покурить) или пописать, простите за подробности… промежуточные посадки тоже требуют расхода топлива. Вот почему мы в наших расчетах исходим из практической дальности 1000 км в максимуме.

Вроде бы от Диксона нам вполне хватает топлива до Челюскина. Почему не пойти туда сразу, напрямую? Почему у нас в маршруте запланирована посадка на мысе Саблера, что на озере Таймыр? Не нужно забывать о том, что после того, как мы долетим до Челюскина, нам нужно еще и вернуться обратно. А вот с топливом на Челюскине проблема. Точнее, топливо имеется. У пограничников. Так как и на сам Челюскин, и через Челюскин далее на Северную Землю, летают вертолёты пограничной службы ФСБ. Но на наше обращение в Управление Пограничной Службы нам, увы, ответили отказом. Сославшись на невозможность выделения топлива на иные нужды, кроме как на нужды самих пограничников или для спасательных операций, нам отказали в выделении топлива для экспедиции. Хотя нам нужно-то… Наша стрекоза потребляет топпива сущие капли по сравнению с расходом топлива пограничных Ми-8. Я думаю никто бы не пострадал и даже не заметил расхода запрашиваемых нами 500 литров. Топливо ледоколом «Сомов» сюда завозится сотнями тонн. Но хозяину видней и не нам судить. Отказали, так отказали.

Что же делать? Как долететь до крайней точки России на севере? Мы нашли следующий выход из положения… Нам стало известно, что на озере Таймыр есть рыболовецкая база, находящаяся на мысе Себлера, куда иногда прилетает вертолёт. Там есть запас топлива. И нам удалось договориться, что нас там заправят. Мы были очень рады этому, даже несмотря на тот факт, что цена керосина ТС-1 оказалась равной цене авиационного бензина 100LL. В этих далёких краях не до капризов. К тому же, не стоит забывать, что доставить сюда топливо на вездеходах по зимнику само по себе очень недёшево. Одним словом, мы нашли выход из положения в том, что из Диксона мы летим на мыс Саблера к рыбакам, тут заливаем наши баки снова под крышки. С учетом того, что отсюда до Челюскина около 400 километров, у нас хватает топлива сходить на Челюскин и обратно на собственно запасе, не прибегая к помощи пограничников. По возвращении с Челюскина, мы снова заправляемся на Саблера и летим дальше по маршруту до ближайшего аэропорта в Хатанге или Саскылахе.

От Диксона до озера Таймыр дорога тоже неблизкая. С учётом обхода гор, более 600 км. А главное, при полётах в Заполярье и в Арктике нужно всегда иметь запас топлива. Места тут совершенно дикие и безлюдные. Случись что, спасения можно ждать долго, так как, кроме всего прочего, и погода тут меняется часто и непредсказуемо. Дополнительное топливо может потребоваться для обхода непогоды, да мало ли ещё зачем? Поэтому мы рассудили, что лишнее топливо нам не повредит и в Диксоне заправились основательно. Время до вылета еще было, мобильный интернет от Билайна слегка шевелился, и я сидел с планшетом и смотрел, какие прогнозы нам дают на Таймыр. Судя по движению облачных и воздушных масс, сейчас на северном Таймыре непогода. Но дождевые облака довольно быстро несло на юго-восток, и Таймыр должен будет очиститься от непогоды к позднему вечеру сегодняшнего дня, понедельника. Весь завтрашний день на Таймыре должна стоять хорошая погода, однако уже к вечеру вторника с северо-запада шёл большой холодный фронт, который грозил затяжными дождями и непогодой дня на три. Таким образом, вырисовывается окно примерно в сутки длительностью, когда у нас есть шанс слетать на Челюскин по хорошей погоде. Первоначальный план заночевать на Челюскине, похоже, не состоится. Если мы заночуем там, и нас настигнет непогода, то придётся застрять на несколько дней, а это совсем не входит в наши планы. Чтобы удостовериться в правильности моих прогнозов, иду на вышку поговорить с метеорологом о погоде. Да, примерно так всё и обстоит. На спутниковом снимке отчетливо видна черная стена, движущаяся с северо-запада и хороши виден просвет, в течение которого мы должны слетать на Челюскин.

Мы уже успели сделать панораму аэродрома, пофотографировали и пофотографировались у памятника самолёту Ли-2. Подготовили борт, камеры, маршрут в навигаторах… Можно лететь. Прощаемся с сотрудниками аэропорта, на память, по заведённой уже традиции, дарим наши фирменные вымпелы и сувениры. Мы тяжелые, но взлетаем неплохо. Помогает крепкий ветерок, который сразу подхватывает вертолёт на косую обдувку. Делаем прощальные снимки Диксона с воздуха и перед нами теперь только тундра. Почти 4 часа полёта проходят гладко, но скучно — глазу зацепиться не за что. Для разнообразия летим низко, на бреющем полёте, снимаем видео, фотографируем. Погодка прекрасная, хотя мы смещаемся уже к периферии могучей теплой воздушно массы, которая держит окружающие регионы в мягком летнем климате. на севере есть только один минус этого — комары, слепни и мошкара. Они буквально одолевают.

Вот мы уже обходим с юга горный массив, идем вдоль огромного таймырского моря, раскинувшегося на тысячи квадратных километров. Вот показался мыс Саблера, а вот и виднеются какие-то строения… Делаем круг, видим, что бежит человек и указывает нам на место, куда приземляться. Садимся. Открываем двери, чтобы впустить воздух и тут же в кабину ломанулись сотни или тысячи комаров… Ух, вот так ужас! Буквально через несколько минут я понимаю, что вот он, тот момент, когда пора надевать антимоскитную сетку. Рыбаков комары волнуют меньше, чем нас. А кроме того мне показалось, что они даже как-то и не интересны для комариного роя. Видимо мы чужие и пахнем для них вкусно! :-)

Тут живут на сезонной рыбалке трое рыбаков. Рыбачат летом и зимой. В межсезонье улетают в Хатангу, а в остальное время рыбачат, ставят сети и вытаскивают огромных таймырских рыбин — сига и гольца… Они поят нас чаем, мы неспешно разговариваем. Один из рыбаков бывший механик с Ми-8, интересуется нашим вертолётом, нашей экспедицией. У них в домике на стене уже висит несколько вымпелов других экспедиций, которые ходят по Таймыру и на Челюскин: «Северный Десант», «Русский Рейс»… Мы добавляем и свой вымпел в эту коллекцию. Тем временем, я всё думаю о погоде. Достал наш спутниковый терминал Инмарсат и хожу, ищу место, где более-менее хороший сигнал. Вообще-то, судя по карте радиопокрытия спутников Инмарсат, здесь связи быть не должно. Но на моё удивление сигнал есть. Я залезаю на какой-то столб и приспосабливаю терминал туда. Сигнал не постоянный, связь прерывается, но временами Интернет имеется. С айпада я запускаю свои синопические программы и мониторю погоду. За несколько часов картина стала точнее и мне важно понять, не изменилась ли ситуация. Удалось даже отметиться в Фейсбуке и написать несколько слов. Нет, погода в целом так и развивается. Сейчас еще пасмурно — здесь, на Саблера, тоже пару часов назад еще шли дожди. Но видно, что на западе небо понемногу проясняется. Сейчас 19:00 и я раздумываю что делать — заночевать на Саблера и дождаться гарантированной погоды? Но тогда у нас будет очень мало времени, чтобы слетать на Челюскин, провести там какое-то время и успеть вернуться обратно, пока не пришл следующая непогода. А может вылететь сегодня — прогноз же показывает, что к ночи небо должно расчиститься. Тогда, мы сможем переночевать на Челюскине и у нас будет целый день для съемок и знакомства с людьми. Советуемся с Виктором и решаем, что время надо экономить. Вылететь лучше сейчас. Пока долетим, погода должна наладиться.

Прощаемся с рыбаками на сутки. Мы должны вернуться сюда к завтрашнему вечеру. Заправляемся, взлетаем и берем курс на север. Погода переменчивая, но мы видим тенденцию к улучшению. В какой-то момент времени даже летим по солнышку. Вот озеро Таймыр, вот горные массивы, которые я столь раз рассматривал со спутниковых фотографий Google Планета Земля. Отходим километров на 100 от Саблера, как постепенно становится всё пасмурней. Я не очень опасаюсь этого помня о прогнозах моих программ на планшете — это остатки уходящией на юго-восток непогоды. Рельеф начинает понемногу подниматься. Хм, это не здорово. Нижний край обласности тоже по мере продвижения на север начал снижаться. Уже давно не солнечно, а серо и пасмурно, временами на блистере брызги дождя, но дождевых туч не видно. Только бы скорей добраться, судя по навигатору лететь всего час! Чувствую, что тиски между повышающимся рельефом и снижающимися облаками начинают нас зажимать. Смотрю на карту рельефа местности. Перед нами гористая местность, её гораздо ближе обойти с запада. Но там довольно широкий водный рубеж — бухта Гафнер Фьорд. Лететь над серой водой не видя другого берега, под низкими серыми облаками — это западня. Там поджидает потеря визуальной ориентации с самыми печальными последствиями. Мне хорошо известно сколько вертолётов потерпело катастрофы по этой причине. Я отхожу от гористого рельефа влево и мы уже видим, что вершины этих невысоких, в общем-то, гор уже в облаках. Значит нижний край снизился до 100 метров или даже меньше. А вот и большая вода. Мы летим уже над самой поверхностью. Выше нельзя — облака. Но горизонт еще просматривается и мы решаем, что надо обходить бухту с запада. Там есть узкая перемычка, где до другого берега рукой подать. Есть шанс, что там мы увидим другой берег и сможем преодолеть бухту, за которой уже низина. Дальше будет проще.

Я снижаю скорость, летим буквально в 10 метрах над землёй, но впереди неладно. Я начинаю терять горизонт. Кажется, там туман. Черт подери, этого еще не хватало. Влетать в туман — это искать свою погибель.Находим пятачок твердой поверхности прям на берегу бухты (вокруг сплошные болота) и там садимся. Не прошло и пяти минут, как нас обволакивает плотным туманом. Значит это была не просто стена — она двигалась нам на встречу, со стороны океана. Видимо, это и есть те самые выносные туманы, о которых предупреждали меня опытные полярные летчики. Приехали! Нет, я знал, что такое может случиться и мы готовились к этому. Но когда сталкиваешься с проблемой вплотную — пусть и ожидаемой — настроение портится. Накрылись, кажется, наши планы попасть на Челюскин сегодня. Сколько продлится этот туман — непонятно.

Мы выходим из вертолёта. Боже, как холодно! Смотрю на термометр, всего +5*С. Да еще сырость от тумана, которая пронизывает до костей. Мы решаем срочно утеплиться. У нас с собой есть тёплая одежда от BASK — пуховики, термобельё, теплые куртки и брюки. Я надеваю под джинсы штаны из полартека, поверх осенней курточки — пуховик. Стало хорошо. Виктор решает обойтись только пуховиком. Постепенно приходит тягостное понимание, сидеть придётся, возможно, всю ночь. Туманы рассеиваются обычно только под действием высокого солнца и его тепла.

Достаём наше аварийное питание от Спецпита. Вскрываем одну упаковку. Надо разогреть консервы, но поджечь таблетку сухого спирта на этом влажном ветру долго не удаётся. Виктор опасается, что тут могут бродить белые медведи, а на запах пищи они могут придти гораздо быстрей. Мы впервые достаём наше ружьё. Мы ведь еще ни разу из него не стреляли! Решаем, что надо потренироваться. Неподалёку имеется вросшая в землю ржавая 200-литровая бочка — такими бочками засыпана вся тундра. Почти за 100 лет освоения Арктики из накопились тут миллионы и это стало реальной экологической проблемой. По этому поводу даже имеются государственные программы — очистить от гор ржавого железа хотя бы полярные станции. Но пока дело дальше разговоров не движется. Мы достаем сначала сигнальную ракету — стреляем, но она тут же скрывается в тумане. Затем достаём патроны с дробью — они нам нужны менее всего, медведя ей особо не отгонишь. Стреляем по очереди по ржавой бочке. Ладно, ружьё вроде стреляет. Виктор вооружается, как басмач — вешает на себя ружьё, патронташ на пояс, но в этом пуховике он не выглядит угрожающе. Скорее потешно. :-)

Созваниваемся через спутниковый телефон Иридиум с нашим штабом, докладываем обстановку. Штаб просит надиктовать аудио-послание, чтобы за нас не волновались. Я делаю сообщение, которое они потом выложат на наш сайт и в Фейсбук. Звонит дежурный из регионального управления авиационно-космического поиска и спасания, мы докладываем, что у нас полный порядок — пережидаем непогоду. Вроде и действительно всё неплохо — люди живы-здоровы, матчасть в порядке, оружие, одежда, вода, еда и связь имеются. Ну что-ж, небольшой поход в тундру с ночёвкой. Подумаешь…

Наконец, разогреваем тушёнку и поедаем её с галетами. Заедаем это паштетом и шоколадной массой. Жизнь налаживается! :-) Чай тут приготовить невозможно — жечь для костра нечего, а доставать нашу плитку-горелку — это целая история. Значит придётся еще и фильтровать воду, а её тоже нет — в заливе вода солёная. Решаем обойтись запасами питья еще оставшимися в бутылках. Чтобы как-то скоротать время с пользой, решаем помыть хвост вертолёта от копоти. А то наш аппарат уже не белый, а тёмно-серый, местами чёрный. Ветошь имеется — распускаем на неё одну грязную футболку. Моем сначала с помощью воды и шампуня, потом керосином — получается много лучше. Вертолёт отмыт. Собираем тряпки вместе и сжигаем. Погреться у маленького костерка не получается — его тут же задувает ветром и влагой и тряпки лишь дымят. Забираемся в вертолёт — там холодно, но хотя бы не дует. Сидим уже часа два, а туман и не думает становится тоньше. Натягиваем на глаза капюшоны, ничего не остаётся, как дремать. Спать в таком положении жутко неудобно. Но постепенно усталость берет своё и наступает какой-то мучительный сон вперемежку с тревожными мыслями и периодическим выглядыванием сквозь запотевшее стекло — не стало ли лучше? День начался бодро, но закончился как-то немного грустно. Ладно, утро вечера мудренее.

P.S. Итог дня — пройдено 917 км за 5:24 летных часа