Будильник звонит в 6:00, но Виктор его быстро глушит, чтобы он не будил соседей по комнате. Вчера вечером мы договорились встать пораньше и посмотреть, как изменилась за ночь погода… Судя по прогнозам наших метеопрограмм, сегодня утром должно быть окно. А мы просто ждём — не дождемся как бы сбежать из этого сырого, холодного и грязного Эвенска. Недаром вчера мы полностью заправили вертолёт и даже отнесли туда большую часть вещей. Мы на низком старте. Но одного взгляда за окно достаточно, чтобы понять — дело дрянь. Никаких значительных улучшений. Пожалуй, прогнозы впервые подвели нас. Не видно, чтобы было лучше, чем вчера. Всё тот же горизонтальный дождь и ветер. Всё та же видимость — никакая, одним словом. Мы снова ложимся досыпать. Одна радость, хоть отсыпаемся.

Встаем уже окончательно в районе девяти утра. Нет, чуда не произошло. Впрочем, лёгкое улучшение погоды чувствуется. Осадков стало вроде бы поменьше — временами случаются передышки этого бесконечного дождя. И даже нижний край стал как будто повыше. Может кажется? Ну, время покажет. Должна быть тенденция на улучшение. После завтрака я засаживаюсь за свои мемуары, много времени у меня отнимает этот писательский труд. Витя возится с фотооборудованием. Но через некоторое время мы слышим, что в общежитии пошло какое-то движение. Заходили люди, зашуршала одежда и сумки, в коридоре возбуждённый говор. Виктор идёт узнать, в чем дело, возвращаясь тоже в некотором возбуждении. Экипаж Ан-26 «ИрАэро» вроде бы принял решение улетать сегодня. Народ, который уже двое суток ждёт лётной погоды, радостно забегал. Хм… Значит не показалось. Действительно, погода идёт на улучшение. Но повезёт ли нам?

Лётная погода для самолёта Ан-26 и лётная погода для вертолета Робинсон — это не одна и та же погода. Самолёт — это более всепогодное средство полёта, чем вертолёт. Тем более, такой большой двухмоторный самолёт, как Ан-26. Сразу после взлёта, он быстро набирает высоту, пробивает облака и уходит туда, где всегда солнце и хорошая погода. Вся сложность для самолёта — это взлёт и посадка. В случае Эвенска, не оборудованного искусственной взлётно-посадочной полосой, это ещё и состояние ВПП. На самом деле, Ан-26 мог улететь ещё вчера. Для него дождь и ветер не такая проблема, как для нас. Но вот раскисшая грунтовая полоса с лужами — это действительно проблема. Ведь в отличие от вертолёта, самолёту нужен разбег. А если полоса в огромных лужах и в грязи, можно и завязнуть, чего доброго. А то и вовсе съехать с полосы, что чревато серьёзными проблемами и даже катастрофой. Но сегодня осадков стало меньше и, осмотрев полосу, экипаж принял решение лететь. Ну что сказать, везуха им.

Наши соседи по комнате в приподнятом настроении. По частым телефонным звонками мы уже знаем, что их дома ждут родные и близкие, да и они за время вахты истосковались. Так что их радость понять можно. К зданию жилкомплекса в очередной раз подъезжает вахтовка и люди туда радостно набиваются. За один раз всех не увезти. Мы заражены общим возбуждённым настроением. Да нам уже и погода кажется не столь плохой. Дождя ведь действительно стало меньше… Ветер? Да, ветер сильный и шквалистый. Но мы уже к этому делу привычные. На часах половина второго. Решаем, что пообедаем и тоже пойдём в аэропорт. Там лучше видна метеообстановка, заодно и посмотрим, вылетит ли сегодня чартер. Наши метеопрограммы показывают, что этот треклятый циклон, который доставляет нам кучу проблем уже не первый день, на издохе. Он разрушается, истратив весь свой запас энергии, а за ним идёт окно хорошей погоды. Хорошей в местном понимании, конечно. Солнца тут ещё долго не будет. Но облачность должна подняться, ветер стихнуть, и осадки прекратиться. А просто пасмурная погода — это не беда. Главное, что лететь будет можно. Но вся эта радость случится к завтрашнему дню, хотя признаки улучшения есть уже сегодня. Самое обидное в этой эвенской погоде, что в двухстах километрах к югу условия уже вполне приличные. А в Магадане и вовсе вчера установилась отличная солнечная погода.

Перед тем как идти в аэропорт, решаем сначала сходить к берегу моря. Там ветер хорошо ощущается и просматриваются дальние берега — можно оценить видимость и вообще погоду. Идя змейкой, беспрерывно обходя глубокие лужи, приходим на берег. Море неспокойное, штормит. Ветрюга с водой дует сильно, хорошо, что я в своей оранжевой ветровке BASK, она реально спасает меня. А вот джинсы уже намокли. Ну что тут сказать по поводу принятия решения на вылет? Непонятно. Видимость на уровне моря километров пять, но облака довольно низко. Возвращаемся в жилкомплекс, собираем немногочисленные оставшиеся вещи, оглядываемся — ничего ли не оставили? Топаем снова через грязь и лужи к аэропорту. Заходим в небольшое здание аэровокзала. Тут яблоку упасть негде. Оказывается, сегодня должен быть регулярный рейс «Полярных авиалиний» на Магадан. Так что, в тесном зале ожидания двойной комплект пассажиров — суровые мужики-вахтовики, ждущие посадку на свой чартер и «гражданские» — разнопёрая толпа людей разных возрастов, мужчин и женщин. По выражению лиц «гражданских» я понял, что им уже пообещали, что они никуда сегодня не улетят. Интересуемся у сотрудника аэропорта — так и есть. Прибытие рейса из Магадана сегодня отложено по метеоусловиям. Не принял решение командир, ознакомившись с условиями в Эвенске. Так что людям придётся разбредаться по домам и ждать ещё сутки. Назавтра погода обещала окончательно восстановиться, тогда и улетят.

Мы идём через перрон мимо Ан-26 к нашему борту. Смотрим на колдун — ветер сильный. Увы, слабей он как-то не становится. Но если раньше с ветром почти непрерывно шёл «горизонтальный дождь», как мы его прозвали, то сегодня дождливые очаги эпизодические. Мы ждём вылета Ан-26, а потом уж и определимся — так мы для себя решили. Около часа проходит, пока народ и вещи погрузились в самолёт, пока он запускался и выруливал на исполнительный старт. Наконец, слышим, как взревели двигатели — значит взлёт. Ещё спустя мгновения видим оторвавшийся от грязной полосы самолёт, который, уверенно ревя двигателями, пошёл в набор высоты. Мы с завистью провожаем его взглядами. Судя по тому, когда он скрылся в облаках, нижний край метров двести. Неплохо! На часах начало пятого вечера. Ну что: или сейчас, или уже только завтра… В нас поднимается какая-то волна авантюризма. Чувствуется, нам обоим этот Эвенск осточертел хуже горькой редьки. Борясь с соблазном, мы решаем следующее — да, мы сделаем попытку! Но мы даём себе слово, что если условия будут плохими, то вернёмся и не будем рисковать. Это компромиссное решение. Авантюризм авантюризмом, но и здравый смысл терять нельзя. Итак, решено!

Мы запускаемся, взлетаем… Ветер тяжело содрагает небольшое тельце нашей стрекозы. Эвенск расположен в низкой — на уровне моря — речной долине. Но средний уровень поверхности этих краёв, что в одну сторону от Эвенска, что в другую — это плоскогорье с превышением метров сто. А посёлок расположен как бы в таком огромном овраге устья реки, метров на сто ниже уровня генеральной поверхности рельефа. Таким образом, первое, что предстояло сделать после взлёта, это подняться на уровень этой самой доминирующей равнины и уже оттуда оценить условия видимости и нижний край облачности. Когда мы вышли на уровень равнины, стало ясно, что просвет между землёй и облаками сократился вдвое. Но ведь и нам надо лететь не на уровне земли, а хотя бы метров на пятьдесят выше. А это уже практически нижний край плотных серых облаков. Местность неровная, и мы, следуя рельефу, движемся, пристально всматриваясь в горизонт. Ветер сильный. Болтанка. Пару раз, когда мы пролетали над оврагами горных речек, нас так швырнуло, что душа ушла в пятки. Я сбавляю скорость. Летим уже минут десять. Тут плоскогорье становится выше. Мы летим под самой кромкой облаков, но под нами не более 20 метров. Я начинаю жаться ближе к береговой линии. Там пониже. Зато там ветер сильней. Береговая линия — это один многодесяткокилометровый обрыв, пропасть в море. Когда ветер с моря наталкивается на вертикальную стену, он образует большой вал воздушной турбулентности — я это понимал. Однако, когда облачность окончательно нас прижала, и я решился, уже почти в отчаянии, лететь над морем, нас так кидануло у обрыва, что мы сразу потеряли всякое желание приближаться к краю. Таким образом, постепенно мы загоняли себя в тупик. Нижний край прижимает потому, что средний рельеф растёт, но к морю не приблизиться. Через двадцать минут такого нервозного полёта перед нами открылась картина, которая поставила окончательную точку в нашей попытке к бегству. Представьте себе гору, преграждающую путь, вершина которой скрывается в облаках, а её левый обрыв вертикально падает в море. Картина суровая и безжалостная. Я делаю вираж, замедляя ход. Надо обдумать решение… Нахожу небольшой пятачок ровной земли — мы садимся на мягкий мох. В такие моменты решение нужно принимать спокойно, не в раже полёта. Но обсуждать-то почти нечего. Пожалуй, это посадка не для размышления, а для привыкания к мысли, что дальше мы не летим. Дальше можно прорываться, если пытаться лететь над морем, ниже кромки облачности, вдоль стометровой скалы. Но там свирепствует ветрюга. Да и что там дальше — непонятно, ибо отсюда ничего не видно. Нет. Всё это очень рискованно. Приходится признать — не получилось.

Мы взлетаем и летим обратно. На душе горько. Снова болтанка, снова периодические водно-пылевые осадки. Но вскоре мы уже снижаемся в наш «овраг», на дне которого полоса аэропорта. Посадка. Ровно 45 минут мы летали. Ну что-ж, хорошо, что стена преградила нам путь через двадцать минут, а не через час-двадцать. Нет, сегодня определённо не наш день. Хватит авантюризма. Будем дожидаться завтрашнего дня. Про завтра мы уже точно знаем — улетим. Мы сделали попытку и проиграли. Бывает. Разыскиваем заправщика и добиваем основной бак до крышки. Сожгли литров 60.

Обратно к зданию жилкомплекса топаем молча. Безрадостная картина серого и грязного Эвенска победоносно взирает на нас выбитыми глазницами заброшенных домов. Сегодня мы неудачники. Но нас ждёт маленькая радость. Постояльцы разъехались. Общежитие пусто. Мы одни в нашей комнате. Ощущение «своего» пространства скрашивает нам остаток дня, который мы проводим привычно — пишем наши дневниковые записи, периодически включаем терминал Инмарсат и мониторим погоду, убеждаясь, что мы не ошиблись — завтра можно лететь. Я снова сажусь за мемуары. Вообще-то, я отработал эти три дня вполне ударно, описав несколько предыдущих дней нашего путешествия. Витя тоже поработал — помимо фотографий и он написал две заметки, которые вы можете лицезреть в нашем дневнике. Чувство выполненного долга ощущается как единственное удовлетворение от этого тягучего эвенского существования. Да, мы потеряли два лётных дня, но мы сократили наши долги по дневнику. Это тоже важно.

Вечернюю погоду можно охарактеризовать словами охранника — «растаскивает». Если бы несколько часов назад, когда мы пытались сбежать, она была такая, как сейчас, в восемь вечера, я думаю мы бы не вернулись с маршрута. Но сейчас время уже позднее. Август перевалил экватор, а тут это уже устойчивая осень. Да и чем заканчиваются вечерние полёты у моря мы тоже знаем. Так что, набираемся терпения и ждём завтрашнего утра. Мы решаем вылететь как можно раньше, чтобы сделать завтра два плеча и долететь сначала до Магадана, а затем до Охотска. Если бы не сидение в Эвенске, мы могли бы остановиться в Магадане на ночь. И мы планировали это сделать! Магадан нам интересен во многих смыслах. К тому же, там нас ждут журналисты, которые жаждут рассказов о нашем путешествии. Если у нас будет время, нас хотели пригласить на эфир «Авторадио». Но этим нашим замечательным планам, похоже, не сбыться. Мы истратили магаданскую ночь на Эвенск. Теперь, после трехдневной «отсидки» в Эвенске, ещё день в Магадане нам кажется уже мукой. Хочется лететь. Морально мы уже настроились на полёт в сторону дома. Мы включили «третью космическую» и уже не хотим отвлекаться ни на что. Теперь все наши планы будут подчинены только одному — скорей домой. Но главное даже не это. Главное — дни недели. Мы планировали вылететь из Эвенска в понедельник и тогда у нас вся неделя была бы впереди. Но завтра уже среда! Это значит, что если мы еще и в Магадане остановимся, у нас останется только два рабочих дня на маршрут на этой неделе. Не стоит забывать, что маленькие аэропорты в этой части страны не работают 7 дней в неделю. Некоторые не работают даже 5 дней в неделю. Таким образом, мы можем встрять в регламент где-нибудь посреди Сибири и потратить ещё два дня на сидение в каком-нибудь очередном богом забытом посёлке.